Если завтра война...

О характере и облике вооруженной борьбы будущего

Мир меняется, противоречия остаются

Исследование характера будущих войн - коренной вопрос военной науки, ибо только на основе правильной оценки облика вооруженной борьбы будущего можно научно обоснованно определить, какие оборонные задачи предстоит решать российскому государству, какие для этого нужны Вооруженные Силы.

Характер угроз и войн XXI века во многом зависит от того, какими будут мир, расстановка сил на международной арене, место и роль России в новой системе геополитических координат. Рассмотрим фундаментальные обстоятельства, определяющие эти факторы.

Во-первых, это глобализация всех международных политических, социально-экономических, научных, культурных, технологических и информационных процессов. Они таят в себе большой потенциал: как позитивный, так и негативный. Изолироваться или оставаться в стороне от них невозможно. Это то же самое, как если бы кто-то попытался сойти с земного шара... Единственно реальный для России путь - интегрироваться в эти общемировые процессы, стремясь при этом извлечь для себя все полезное и по возможности нейтрализовать отрицательные проявления глобализации.

Во-вторых, военно-политическая обстановка будет определяться стремлением США и ведущих западных стран к доминированию в мире и одновременно объективно действующей тенденцией к многостороннему управлению международными процессами. Такие тенденции не всех устраивают. Многие ведущие государства, и прежде всего Китай, Индия и отчасти стиснутая в рамках НАТО Европа, вряд ли полностью примирятся с монопольным положением одной сверхдержавы, которая уже сейчас начинает злоупотреблять подобным статусом. Делая основную ставку на силовые действия, США под видом борьбы с терроризмом реализуют узкокорыстные национальные интересы, мало считаясь с интересами других стран.

Особенно опасными представляются теория «ограниченного суверенитета» и бесцеремонное силовое вторжение на территории других «неугодных» государств. Тем самым нам как бы дают понять: при определенных условиях такая участь может постигнуть и Россию.

Как реально будут развиваться события в мире - во многом зависит от позиции и политики России. В первую очередь от того, как сложатся ее отношения с США и Китаем. Сегодня много говорят и пишут о неизбежном столкновении этих двух сверхдержав. Но на деле в последнее время не только руководство Китая, но и китайское общество делает все более решительный поворот в сторону сотрудничества с Западом. Главная цель и сокровенная мечта китайского народа, который веками подвергался унижениям и притеснениям со стороны колонизаторов, - создание мощного современного модернизированного государства. А для этого нужны новые технологии, которые можно получить в основном на Западе.

В-третьих, источники противоречий между государствами и народами, конфликтов и войн пока остаются прежними - территориальные претензии, борьба за сырье, межэтнические, социально-политические антагонизмы. Но главными в этом списке в XXI веке будут конкуренция и борьба за энергетические ресурсы. И прежде всего - за нефть, запасы которой при современном уровне потребления все более сокращаются. Именно поэтому США стремятся взять под свой контроль все важнейшие нефтеносные районы мира.

Не стоит идеализировать и кажущуюся монолитность самих Соединенных Штатов. Вот что пишет один из известных американских исследователей И.Валлерстайн: «Выбор, перед которым стоит президент Буш, кажется крайне ограниченным. Вряд ли вызывает сомнение то, что упадок Соединенных Штатов, бесспорного лидера на международной политической сцене, продолжится в ходе последующего десятилетия. Большой вопрос не в том, будет ли американская гегемония ослабевать, а в том, смогут ли Соединенные Штаты изобрести способ элегантного падения с минимальным ущербом для мира и себя».

Характер угроз и оборонные задачи России

В связи с таким кардинальным изменением расстановки и соотношения сил в мире существенно меняется характер угроз и оборонных задач для России. Тут существует самый большой разброс мнений: от полного отрицания их наличия до объявления чуть ли не всех стран потенциальными противниками. В принципе вопрос о наличии или отсутствии угроз для того или иного государства зависит прежде всего от того, как оно относится к своему суверенитету, какая политика им проводится. Если государство не отстаивает собственные национальные интересы и легко идет на удовлетворение требований других стран, то угрожать ему никто не будет. А вот диаметрально противоположная политика чревата возникновением противоречий с интересами других стран. И если их не удастся разрешить мирным путем, могут возникнуть угрозы. Какие?

Первая группа угроз - это долгосрочная политика определенных международных сил и держав, направленная на лишение России независимости, вмешательство в ее внутренние дела, ущемление экономических и иных национальных интересов.

Вторая группа - возможность применения ядерного вооружения против России, распространение ядерного оружия и других видов ОМП. После агрессии НАТО против Югославии некоторые страны приходят к выводу, что в наше время без ядерного оружия невозможно отстоять независимость страны.

Третья группа - продолжающаяся в мире гонка по качественному совершенствованию вооружений, стремление ведущих держав сделать рывок к созданию доминирующего военно-технического превосходства.

Среди явных внешних угроз - наличие мощных вооруженных группировок, нарушающих баланс сил, и очагов конфликтов у границ РФ и ее союзников, приближение их к России, создание враждебных нам вооруженных формирований и групп террористов в других странах, проникновение их в Чечню и иные районы российской территории. Из внутренних угроз наиболее опасны для нас терроризм, сепаратистские и экстремистские националистические движения, направленные против единства и территориальной целостности России. Причем внутренние конфликты и терроризм нередко подогреваются извне.

Иногда говорят: раз у нас возможности ограничены - нужно пересмотреть и уточнить сам характер угроз. Но угрозы существуют объективно, и если их не удалось нейтрализовать политическими средствами, - отменить их невозможно. В 1941 году И.Сталин, стремясь отсрочить угрозу войны, до последнего момента не решался отдать приказ на приведение войск в боевую готовность. Поэтому такую задачу нашим войскам поставил противник. А сигналом тревоги послужили разрывы вражеских снарядов и бомб на нашей территории.

С учетом всего этого очень важно объективно оценивать сложившееся в мире соотношение сил, положение и возможности современной России. В том числе изыскивать пути обеспечения безопасности, исходя не из отвлеченных риторических пожеланий (как будто мы находимся в том же положении, что и СССР), а из реально сложившейся действительности.

В связи с расширившимся спектром угроз необходимо рассматривать проблемы противодействия им в более широком плане и вести речь не о военной, а об оборонной безопасности страны, как это предусмотрено Конституцией РФ и Федеральным законом «Об обороне». Оборонная безопасность должна обеспечиваться усилиями всего государства и осуществляться по следующим направлениям.

Первое - это предотвращение, локализация и нейтрализация угроз политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными средствами.

Дело в том, что в последние десятилетия мы стали свидетелями того, как в ходе противоборства на международной арене без непосредственного применения вооруженной силы стали рушиться целые государства и коалиции государств. Главной причиной этого стали кризисные явления в тех или иных странах и их внутренняя неустойчивость, усугубленная воздействием внешних факторов.

На современном этапе существенно изменилось соотношение политико-дипломатических, экономических, информационных, психологических и военных средств борьбы на международной арене. Значение и удельный вес невоенных средств значительно возросли. В условиях глобализации последние приобрели более целеустремленный и скоординированный характер, повысились их технологическая оснащенность, масштабы и результативность. Акции такого рода продолжаются и в отношении России.

Вместе с тем для США и России, как и для других стран, появляются новые общие угрозы, которые предопределяют не только противоречия и расхождения, но и некоторые общие, объединяющие интересы. Это прежде всего предотвращение ядерной войны, нераспространение ядерного оружия, борьба с международным терроризмом и экстремизмом, решение экологических и других проблем, которые объективно будут понуждать к совместным действиям. В связи с этим недостаточно одного лишь признания значения и важности невоенных форм борьбы в отстаивании национальных интересов. Нужно на государственном уровне организовывать и координировать их осуществление.

Однако, если основные вопросы теории и практики военной защиты государства, обороны страны разработаны и освоены достаточно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов России и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются пока малоизученными и неразработанными.

Практические мероприятия на этом направлении осуществляются различными государственными органами разрозненно и недостаточно согласованно. Они не нашли должного отражения в Концепции национальной безопасности, Законе «Об обороне» и новой Военной доктрине. Вообще наши основополагающие документы носят слишком общий, декларативно-теоретический характер и никого ни к чему не обязывают.

Недостаточная скоординиро-ванность усилий государственных органов по предотвращению войн и конфликтов, по использованию невоенных средств в обеспечении обороны затрудняет обоснованное определение объема реальных оборонных задач, необходимого состава Вооруженных Сил и других войск, содержания и направленности военной реформы. Ибо масштабы военных усилий,оборонный бюджет во многом зависят от того, насколько полно и эффективно будет решаться первая часть задач по предотвращению угроз и их нейтрализации политико-дипломатическими и другими невоенными средствами.

В связи с этим представляется целесообразным провести специальное заседание Совета безопасности РФ, где будут рассмотрены возможные пути отстаивания национальных интересов России и обеспечения обороны страны с более широким и активным использованием политико-дипломатических, экономических, информационных и других невоенных средств, более четко определить задачи и обязанности государственных органов в этой области.

Особенно важно выработать долгосрочную стратегию внешнеполитического курса РФ, чтобы не приходилось слишком часто менять наши внешнеполитические подходы и важнейшие документы, определяющие основы национальных интересов и безопасности страны. К примеру, вчера мы были категорически против расширения НАТО, а сегодня относимся к этому более сдержанно... Надо раз и навсегда заявить о необоснованности расширения НАТО и самого существования этого военного блока после отмены Варшавского договора, не отказываясь при этом и от взаимовыгодного сотрудничества. Но, идя на неизбежные в международном сотрудничестве компромиссы и уступки, желательно добиваться определенных ответных, встречных шагов другой стороны, а взаимные договоренности закреплять соответствующими соглашениями, чтобы не повторять былых ошибок относительно Германии, расширения НАТО и других.

Президент РФ Владимир Путин справедливо заметил, что Россия за последние десятилетия слишком много отдала, настало время что-то и брать. При реально складывающейся расстановке сил в мире для нашей страны наиболее целесообразно, опираясь на ООН и ОБСЕ, настойчиво выступать на международной арене за преодоление конфронтационной политики, добиваясь принятия международно-правовых норм, запрещающих подрывные действия против других стран. В условиях, когда такая угроза актуальна не только для России, борьбу за коренное оздоровление международных отношений могли бы поддержать и многие другие заинтересованные в этом страны и общественные круги. Безоговорочная поддержка США некоторыми официальными российскими представителями не только не в интересах глобальной безопасности, но и противоречит долгосрочным интересам как российского, так и американского народов.

Однако, если России, вопреки ее устремлениям, избежать конфронтации не удастся и если против нее будут продолжаться акции экономического, информационного и иного характера, должны быть предусмотрены хорошо продуманные меры противодействия. Главное, конечно, при этом - устойчивое развитие экономики как основы успешного противостояния в любой борьбе, стабильность и максимально возможное единение в обществе во имя высших национальных интересов нашей страны, более четкая координация деятельности всех государственных военных органов по обеспечению оборонной безопасности.

Второе направление деятельности государства по обеспечению оборонной безопасности видится таким: если политико-дипломатическими средствами предотвратить конфликт или войну не удалось и надо прибегать к военной силе, то необходимо создать благоприятные внешнеполитические условия для применения Вооруженных Сил и других войск, соответствующую экономическую и военно-техническую базу для выполнения поставленных задач.

Легкие победы американцев в ряде конфликтов чаще всего объясняют технологическим превосходством, бесконтактным оружием. Но в Югославии, Афганистане значительно большую роль играли политическая и информационная составляющие. Поучительна в этом отношении внешнеполитическая подготовка США к военной операции в районе Персидского залива в 1991 году. Тогда для американских войск были созданы такие условия, что и воевать, по сути дела, не нужно было.

Российской армии в этом отношении долгое время не везет, начиная еще с Крымской, Русско-японской войны, не говоря уже о 1941 годе, афганской или первой чеченской кампании. Значит, пришла пора извлекать уроки.

И.Сталин в свое время говорил, что хорошая дипломатия стоит двух армий на фронте. Но в наше время создание благоприятных внешнеполитических условий для действий Вооруженных Сил, завоевания союзников и поддержки населения в зоне конфликта имеет еще большее значение. Например, урегулирование ситуации в Чечне в значительной мере зависит от международной поддержки. А значит, МИД совместно с другими государственными органами может и обязан решающим образом оказывать эффективное влияние на решение чеченской проблемы.

Третье направление - это стратегическое руководство применением Вооруженных Сил, моральная поддержка и всестороннее обеспечение их действий.

Коренная проблема в этой области - предвидение того, к каким войнам надо готовиться. Причем речь не идет о наметке контуров одной какой-либо наиболее характерной войны будущего. Разновидностей военных конфликтов немало, и все они по-своему уникальны и неповторимы. Но военная футурология методами экстраполяции, экспертно-эвристических подходов, прогнозирования и моделирования возможных вариантов военных действий может очертить тенденции развития характера вооруженной борьбы. Не забывая при этом и объективных закономерностей развития военного искусства, когда каждая война, порождая много нового, неизбежно сохраняет и что-то из того, что было в прежних. Ни одна сверхсовременная война не может перечеркнуть весь прежний военный опыт.

Локальные, антитеррористические, крупномасштабные...

Основываясь на изучении характера рассмотренных угроз, мы приходим к выводу, что в обозримой перспективе становится маловероятной не только мировая война, но и уменьшается опасность крупномасштабной агрессии против России. И не потому, что кто-то взял и по своему произволу отменил мировые войны. Они не предвидятся, с одной стороны, из-за угрозы применения ядерного оружия с катастрофическими последствиями; с другой - найдены новые формы и способы достижения политических и стратегических целей путем развязывания локальных войн, конфликтов, политического, экономического, информационного давления и подрывных действий внутри противостоящих стран.

С учетом этих подходов для Вооруженных Сил России первоочередной становится готовность к выполнению боевых задач в локальных войнах, вооруженных конфликтах и антитеррористических операциях. Но при определенных обстоятельствах не исключена вероятность крупномасштабной региональной войны. И хотя непосредственной угрозы ее возникновения пока нет, -полностью исключать ее нельзя. Поэтому на современном этапе необходимо обеспечивать хотя бы мобилизационную готовность Вооруженных Сил к таким войнам.

В одном из интервью министр обороны РФ С.Иванов заявил, что нельзя «исключать появления на определенном этапе государства или группы государств, которые будут претендовать на нашу территориальную целостность, выдвигать какие-то претензии или, пользуясь слабостью России, пытаться нас шантажировать, в том числе военной мощью». Но к такому повороту событий надо и заблаговременно готовиться. Невозможно, приспособив Вооруженные Силы РФ к действиям только в мелких конфликтах, затем спешно перестроить их к серьезной войне.

На Международной конференции в Москве генеральный секретарь НАТО Дж.Робертсон настойчиво советовал быстрее реформировать наши Вооруженные Силы с учетом предстоящей борьбы с терроризмом. Однако предложенное России направление строительства и подготовки отечественных Вооруженных Сил в корне отличаются от того, которому верны США и НАТО. Наивно полагать, что только для борьбы с терроризмом создаются армады авианосцев, стратегических вооружений, крупные группировки ВВС и сухопутных войск...

Кроме того, события последнего времени наглядно свидетельствуют о том, что террористы не всегда будут действовать только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, как это было в Афганистане, Косово, используя большое количество бронетанковой техники, артиллерии,авиации. В подобных случаях при проведении антитеррористических операций потребуются организованные действия регулярных войск. И эти войска, безусловно, должны овладевать соответствующими способами борьбы. Ибо, как говорил на той же конференции министр обороны Республики Беларусь генерал-полковник Л.Мальцев, либо вооруженные силы овладеют специфическими методами борьбы с терроризмом, либо террористы присущими им методами разгромят вооруженные силы. Поэтому способы стратегических и оперативно-тактических действий будут также зависеть от масштаба войн и вооруженных конфликтов.

В угрожаемый период или с началом войны будет осуществляться стратегическое развертывание Вооруженных Сил и других войск - частичное или крупномасштабное - в зависимости от характера предстоящего военного столкновения.

В некоторых статьях и книгах авторы утверждают, что в будущей войне никакого стратегического развертывания не будет: мол, эта форма действий вообще отпадет. Но жизнь опровергает такие утверждения. Известно, какое большое число войск перебросили и развернули коалиционные силы в 1991 году перед войной с Ираком, - причем с выполнением ряда мобилизационных мероприятий. Это, кстати, происходит и в наши дни.

Однако в будущем стратегическое развертывание, особенно перегруппировка, будут осуществляться во многом по-новому. Прежде всего возросла аэромобильность войск, появились более совершенные морские и авиационные средства переброски, новые возможности их скрытого осуществления. Для достижения внезапности действий стратегическое развертывание может осуществляться под прикрытием начавшихся воздушных операций.

Существенно возрастет и изменится содержание начального периода противостояния. Он будет означать не только вступление в войну, но может стать ее решающим этапом.

Особое значение приобретут борьба за господство в воздушно-космическом и информационном пространствах, противодействие дальнобойным высокоточным средствам противника.

Войны будущего будут вестись, как правило, лишь с применением обычного, главным образом высокоточного оружия, но при постоянной угрозе применения ядерного. Для России при крайне неблагоприятном соотношении сил на всех стратегических направлениях ядерное оружие остается важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания агрессии и обеспечения своей оборонной безопасности. В связи с этим нельзя согласиться с теми, кто считает, что ядерное оружие стало чуть ли не бесполезным и призывает в одностороннем порядке отказаться от него.

Формы и способы военных действий

Сточки зрения способов ведения военных действий изменяется соотношение прямых и непрямых действий в стратегии. Непрямые действия, связанные с политическим, экономическим и морально-психологическим воздействием на противника, способами его дезинформации и подрыва изнутри, всегда играли большую роль. Но в условиях господства идей тотальной войны прямые действия и кровопролитные сражения нередко превращались в самоцель, отодвигая на второй план все другие. В современных условиях, когда глобальная конфронтация свертывается и ядерное оружие сдерживает стратегические цели, - роль непрямых действий значительно возрастает. Речь идет о большей гибкости военного искусства, более полном использовании всего разнообразия средств и способов действий, в том числе невоенных и нетрадиционных.

Ключевое значение приобретает и воздушно-космический ТВД, повышается роль обычного стратегического оружия как решающего средства ведения войны, обеспечивающего непосредственное достижение стратегических результатов. Увеличивается пространственный размах вооруженной борьбы - оружие будущего и возросшие боевые возможности вооруженных сил позволят наносить мощные удары на всю глубину расположения воюющих государств, осуществляя не только последовательное, но и одновременное поражение его объектов. Следовательно, срыв воздушно-космического нападения приобретает для обороняющейся стороны решающее значение. Поэтому задача его отражения должна ставиться не только формированиям ПВО, а решаться объединенными усилиями и активными действиями всех видов и родов войск Вооруженных Сил. В этом смысл объединения ВВС и Войск ПВО.

Учитывая крайнюю невыгодность и опасность пассивных, чисто оборонительных действий - сражения с самого начала примут активный и решительный характер. Вслед за огневыми и радиоэлектронными ударами, наносимыми по всей глубине расположения противника, будут высаживаться воздушные десанты, развернут свои действия спецподразделения, начнется стремительное продвижение сухопутных сил... Войска будут действовать, придерживаясь тактики оперативных маневренных групп(от которых в России поспешили отказаться), осуществляя широкие рейдовые действия, избегая фронтальных атак, стремясь выйти во фланги и в тыл противника. Вообще намечается тенденция сближения способов ведения наступательных и оборонительных операций.

Основные задачи по разгрому противника будут решаться не в ходе столкновения передовых частей, а путем огневого поражения издалека. Резко возрастет интенсивность огневого воздействия на участников войны, вызывая небывалые, возможно, предельные нервно-психологические нагрузки. Особое место в системе непрямых действий займут специальные методы ведения войны, начиная с психологических операций, подрывных действий и заканчивая операциями сил специального назначения. Вся вооруженная борьба будет пронизана разветвленным информационным противоборством.

В ходе локальных войн, конфликтов, антитеррористических операций особое значение приобретают социально-политические, религиозно-этнические и психологические аспекты. Поэтому для разрешения конфликта ведущими, определяющими должны стать социально-политические мероприятия, помогающие заручиться поддержкой основной части населения. Боевые действия будут носить очаговый характер и осложняться перемешанностью населения и вооруженных формирований. Серьезной проблемой становится охрана коммуникаций, полевых лагерей. Так, по опыту боевых действий в Афганистане и Чечне, для этого приходилось задействовать до 70 процентов войск.

Быстрые и резкие изменения обстановки, внедрение автоматизированных систем управления усложняют и в корне преобразуют деятельность командующих, командиров и штабов по управлению войсками и силами флотов. А от всего личного состава потребуется умение переносить большие морально-психологические и физические нагрузки.

В наступательных и оборонительных операциях существенно меняются способы сосредоточения основных усилий на решающих направлениях, совершения маневра, огневого поражения противника и др. В целом вооруженная борьба будущего будет носить объемный, воздушно-наземный характер с одновременным ведением взаимосвязанных боевых действий на земле, в воздухе и на море.

О бесконтактных сражениях, победах и прочей фантастике

В последнее время, наряду с научно-обоснованными прогнозами, предприняты информационные акции с целью абсолютизировать опыт последних локальных войн и с определенной дозой дезинформации навязывать нам в ряде случаев явно нежизненные фантастические идеи, которых в странах НАТО не собираются придерживаться, и своих офицеров такой «информацией» не пичкают. Авторы, падкие на сенсации, чуть ли не каждый день войнам будущего дают новые названия: трехмерная, сетевая, ассиметричная, бесконтактная, информационная и т.д. Да, все эти элементы будут иметь место, поскольку они отражают одну из характерных черт военного противоборства. Но ни один из них в отдельности не характеризует облик войны в целом.

Возьмем, к примеру, вопрос о так называемой «бесконтактной войне». Действительно, по опыту войн в Ираке и Югославии, американцы, пользуясь технологическим превосходством, стремились своими дальнобойными средствами наносить удары по объектам противника, сами оставаясь вне зоны досягаемости средств ПВО и авиации. Это создает серьезные проблемы для любой армии. Высокоточное дальнобойное оружие - крайне опасное средство. Оно действительно существенно меняет характер вооруженной борьбы и недооценивать его нельзя. Но нет оснований говорить, что с его появлением якобы даже самые передовые формы и способы ведения контактной войны теряют свой смысл.

С учетом всего этого для России ничего другого не остается, как, с одной стороны, принимать срочные меры по созданию своего дальнобойного высокоточного оружия, а с другой, если придется воевать, - не идти на поводу у противника и навязывать ему то, чего он избегает, а именно - контактные действия. У Ирака и Югославии были такие возможности, но они не решились на это. Вспомните, как в 1941 году наша авиация, оказавшись в тяжелом положении в первые дни войны, все же ухитрялась наносить удары по Берлину и Кенигсбергу.

Не будем забывать и о том, что война между технологически оснащенными противниками не может ограничиться только бесконтактными действиями. При ведении боевых действий в Афганистане (в районе Тора-Бора и Мазари-Шарифа) тем же американцам пришлось заниматься и централизованным огневым поражением, и штурмом укрепленных позиций. Это вытекает из объективных условий, природы боевых действий. Нет никаких гарантий, что не придется решать подобные задачи и в будущем. Поэтому министр обороны РФ С.Иванов совершенно прав, когда утверждает: «Абсолютно бесконтактной войны на сегодняшний день быть не может... Даже если мы возьмем последние войны... они не абсолютно бесконтактные. И Ирак 1991 года, и Афганистан 2001-2002 гг... За действиями бесконтактными рано или поздно должны следовать действия контактные». Если исходить не из надуманных схем, а из фактов реальной жизни, то это действительно так, особенно учитывая многообразие наших театров военных действий.

Нам достаточно давно внушают, что сухопутные войска отжили свой век. Вот, мол, и США в 1991 году не стали их вводить на территорию Ирака. Но эти высказывания просто несерьезны. Если бы американское командование тогда ввело сухопутные войска и заняло территорию Ирака, то иракская проблема для США была бы решена. А так они сегодня ведут еще одну войну. Это говорит о том, что без сухопутных войск обойтись нельзя, и те же американцы их сохраняют и качественно усиливают.

Применительно же к России роль Сухопутных войск еще более важна. Они призваны не допустить вторжения противника на нашу территорию, обеспечить устойчивость положения и действий других видов и родов войск Вооруженных Сил РФ, а также обезопасить коммуникации в глубине страны.

Еще одну новинку «теоретики» новой волны видят в том, что меняется понятие победы. Оказывается, теперь главной стратегической целью становится уничтожение экономики, энергетики, мирного населения, после чего жертва агрессии должна капитулировать. А вооруженные силы этого государства и тем более презренные сухопутные войска не потребуется даже уничтожать - они сами по себе разложатся. Такие варварские действия, когда агрессор, не осмеливаясь вступать в сражение с армией противника, стремится продиктовать свою волю путем уничтожения и устрашения мирного населения, противоречат международным нормам ведения войны и ничем не отличаются от действий террористов, захватывающих мирных заложников и диктующих свои условия.

Вообще дело изображается так, что-де война теперь будет сугубо односторонней, управляемой только с одной стороны, а значит, сопротивляться сильному агрессору просто бесполезно. Но, как показывает исторический опыт, не все армии и народы так легко можно заставить сдаться. Допустим, как утверждают, не будет ни операций, ни сражений, ни стратегического развертывания, ни огня, ни маневра. Но не будет же война происходить в каком-то вакууме. Такие понятия, как бой, операция, видимо, не исчезнут, ибо это формы организации применения войск, в том числе дальнобойного высокоточного оружия.

Для успешного решения оборонных задач в новых условиях России необходимы технически оснащенные, хорошо подготовленные Вооруженные Силы. В этой области много проблем, вызывающих озабоченность. Объективный, глубокий анализ их необходим. Но только заклинаниями и изобличениями снять проблемы невозможно. Делу могут помочь заинтересованное рассмотрение этих проблем и конкретные конструктивные предложения по совершенствованию всей военной организации страны с учетом характера будущих войн.

Из биографии

Гареев Махмут Ахметович родился в 1923 году в г. Челябинске. Окончил Ташкентское пехотное училище (1941 г.), Военную академию имени М.В.Фрунзе (1950 г.), Военную академию Генерального штаба (1959 г.).

С ноября 1941-го - командир взвода, затем роты. С июня 1942 года - в действующей армии на Западном фронте. В годы войны прошел путь от старшего адъютанта батальона до помощника начальника отделения оперативного отдела штаба 5-й армии.

В послевоенное время был начальником штаба мотострелкового полка, дивизии, командиром соединения.

С 1984 по 1989 год - заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.

Автор более ста фундаментальных научных трудов. Награжден многими орденами, медалями. Ныне - президент Академии военных наук.